Экономист Акимова выявила недостатки в годовом отчете НБКР

Экономист Акимова выявила недостатки в годовом отчете НБКР

Недостаточная прозрачность и выборочная подача статистики в годовом отчёте НБКР за 2024 год не соответствуют лучшим международным практикам и ставят под сомнение не только уровень подотчётности, но и честность политики регулятора. Такое мнение в своей статье выразила экономист Нургуль Акимова.

По ее словам, в 2024 году Национальный банк отчитался о рекордном росте основных макро- и банковских показателей.

Согласно официальным данным, валовой внутренний продукт в реальном выражении увеличился на 9,0%, инфляция снизилась с 7,3% до 6,3%, а объём международных резервов достиг исторического максимума — 5,1 млрд долларов США (рост на 57,2%).

Совокупные активы банковского сектора выросли на 32,8%, кредитный портфель — на 32,2%, депозитная база — на 37,3%. Количество платежей с использованием QR-кодов увеличилось в 20,9 раза, объём таких операций — в 26,2 раза. Рост цифровых инструментов и внедрение инновационных сервисов также представлены как безусловные успехи.

Экономист выявила следующие пробелы в отчете:

1. Международные резервы

На конец 2024 года объем международных резервов Кыргызстана достиг 5,1 млрд долларов США, что более чем в полтора раза превышает показатель предыдущего года. Для сопоставления: в 2022 году резервы составляли 3,4 млрд долларов, в 2023 году — 3,24 млрд. Такой темп прироста формально свидетельствует о высокой эффективности валютной политики и успешном управлении ликвидностью. Однако в отчёте полностью отсутствует раскрытие структуры резервов: нет данных о валютном, инструментальном, страновом и срочном составе активов. Не представлены сведения о соотношении доли золота, наличной валюты, гособлигаций и иных инструментов, а также о степени их ликвидности и доходности.

В странах ЕАЭС и ОЭСР стандартом считается публикация структуры резервов по классам активов (например, отчёты Нацбанка Казахстана содержат помесячную разбивку резервов по золоту, валюте, ценным бумагам и размещению в международных организациях, а в отчётах Банка России приводится даже география вложений). Открытость в этом вопросе снижает риск недоверия со стороны рынков и позволяет экспертам своевременно выявлять концентрационные и рыночные риски.

Отсутствие структурной детализации ограничивает возможности оценки устойчивости резервов к внешним шокам (например, резкое обесценение отдельной валюты, дефолты по зарубежным облигациям) и не позволяет понять, насколько полновесной и ликвидной является «подушка безопасности» страны.

2. Кредитный портфель и качество банковских активов

В 2024 году совокупные активы банков увеличились на 32,8%, достигнув 876,1 млрд сомов (по сравнению с 660,0 млрд в 2023 году), кредитный портфель вырос на 32,2%, составив 389,6 млрд сомов (против 294,6 млрд годом ранее). Депозитная база увеличилась на 37,3%. Рост этих показателей значительно опережает среднегодовые темпы экономического роста (9,0%), что косвенно свидетельствует о существенном расширении кредитования и риске перегрева.

Однако в годовом отчёте отсутствуют сведения о структуре кредитного портфеля по отраслям, валютам, регионам, видам заёмщиков, а также доля неработающих и просроченных кредитов (NPL). Нет динамики по проблемным кредитам за предыдущие годы, нет анализа концентрационных и операционных рисков. В отчётах большинства центральных банков, в том числе НБК Казахстана, НБ Армении и Банка России, стандартом является регулярное раскрытие данных по доле NPL, динамике реструктуризации кредитов, просрочке, риску концентрации, отраслевому и региональному профилю рисков.

Без этих данных невозможно судить о реальном качестве кредитных портфелей и устойчивости банковской системы к дефолтам. Стремительный рост кредитования на фоне снижения реальной доходности может означать рост рискованных займов, кредитных пузырей и проблемных долгов, что при наступлении внешних шоков может привести к банковским кризисам.

3. Денежно-кредитная политика и трансмиссия

В течение 2024 года ключевая ставка последовательно снижалась с 13% до 10%. Темпы снижения ставки объяснялись ослаблением инфляционного давления, что подтверждается статистикой: инфляция замедлилась до 6,3% впервые за пять лет, дефлятор ВВП — до 4,7%. Однако в отчёте отсутствует анализ влияния изменения ключевой ставки на стоимость и объём кредитования реального сектора. Нет сопоставления динамики ставок по кредитам и депозитам с ключевой ставкой, нет публикации коэффициента трансмиссии и оценки эффективности политики.

В международной практике (например, отчёты ЕЦБ, ФРС США, ЦБ РК) раскрывается связь между изменением ставок и динамикой заимствований, приводятся сценарные оценки и чувствительность экономики к действиям центрального банка.

Без такой аналитики невозможно сделать вывод о реальной эффективности ДКП, прогнозировать поведение рынка в ответ на решения регулятора, а также корректировать инструменты для предотвращения перегрева или стагнации.

4. Отсутствие результатов стресс-тестирования

В 2024 году в отчёте не опубликованы результаты стресс-тестирования банковской системы по ключевым рискам: валютному, кредитному, процентному, операционному и киберрискам. Нет сценарных расчетов, нет моделирования последствий внешних или внутренних шоков (например, скачка долларизации, роста NPL, повышения ставки ФРС, оттока вкладов). Для сравнения, в ряде стран региона подобные тесты стали обязательным элементом публичной отчётности и публикуются не реже одного раза в год (см. НБ Казахстана, Банк России, Банк Литвы).

Отсутствие публикации стресс-тестов лишает профессиональное сообщество инструментов независимой оценки устойчивости банковского сектора и препятствует формированию обоснованных рыночных ожиданий. Это особенно критично в условиях быстрого роста кредитования и сохраняющихся внешних шоков.

5. Цифровизация и безналичные инструменты

В 2024 году отмечен впечатляющий рост цифровых платежей и объёма операций с использованием QR-кодов (прирост в 20,9 и 26,2 раза соответственно). Количество платежных карт достигло 9,2 млн. Однако в отчёте отсутствует анализ уязвимостей и рисков кибербезопасности, не раскрывается уровень цифрового неравенства по регионам и возрастным группам, не приводится статистика по инцидентам мошенничества или сбоям в системах. В ряде стран практика раскрытия таких данных и публикации политики киберзащиты становится стандартом.

Недостаточное раскрытие рисков и слабых мест в инфраструктуре не только снижает прозрачность, но и создает риски для пользователей, инвесторов и регулятора. Это также может замедлить внедрение новых цифровых инструментов из-за недоверия к безопасности и устойчивости систем.

6. Исламские финансы и этичное посредничество

Несмотря на заявления о развитии исламских принципов финансирования, в отчёте отсутствует статистика по объёму исламских продуктов в общем кредитном портфеле, количеству и размеру исламских учреждений, динамике спроса и внедрению новых продуктов. Нет сопоставления с динамикой по странам региона, где исламский банкинг получает государственную поддержку.

Отсутствие прозрачности и статистики затрудняет мониторинг эффективности развития этичных финансовых инструментов, не позволяет делать обоснованные выводы о реальном вкладе сектора и его потенциале для снижения социальной уязвимости.